Камит Савай Армейские будни выпускника

Камит Савай         Армейские будни выпускника

         Началось лето 1982 года, сдали последнюю летнюю сессию и впереди остались летние военные сборы, потом госэкзамен по военной подготовке. Потом каникулы, госэкзамены и преддипломная практика, написания дипломной работы и в феврале будущего года защита диплома. Первым делом мы отправились на месячные военные сборы, которые должны были проходить в Прикарпатском военном округе. То есть, нам осталось пройти сборы, сдать госэкзамен и мы получим звание лейтенанта.

До этого три года ходили на учебу на военную кафедру Киевского политеха. Обычно один день недели полностью мужчины студенты проводили на военной кафедре. В этот день до обеда проходили занятия, а после обеда занимались самоподготовкой, то есть самостоятельно учили пройденные занятия. После обеда в столовой военной кафедры сразу начинать самоподготовку нам не удавалось. Многие спали прямо сидя на стульях, кто-то писал другие занятия, некоторые во что-то играли. Очень популярные были маленькие карманные шахматы, ими можно было играть прямо сидя   рядом и успевали убрать, если неожиданно появится преподаватель. Фигуры этих маленьких шахмат имели сзади специальные выступы, которые вставлялись в пазы на клетках шахматного поля. Поэтому когда надо ходить, то фигуру дергаешь вверх и вытаскиваешь с места, потом вставляешь в паз нужной клетки шахматного поля. Поэтому фигуры крепко стояли, даже если его перенести с одного места на другое, даже в любом положении, вертикально, горизонтально или вверх ногами. Очень удобно играть в электричках, в автомашине, даже во время движения.

Потом играли крестики и нолики. Кто проигрывал, то его  били по носу указательным пальцем столько раз, на сколько очков соперник проиграл. Поэтому возникали споры во время выполнения наказания, даже крики и драки. Чаще всего народ тихо отдыхал, точнее спал на самоподготовке. Тем более в этот день мы рано вставали, до военной кафедры можно было добираться на метро и до ближайшей станции надо было идти прилично.

 Я вот на четвертом курсе обычно редко ходил на самоподготовку по разрешению заместителя начальника нашего цикла на военной кафедре подполковника Олейника. Однажды он меня попросил привезти из Кыргызстана пару килограммов бадама, у него было больное сердце и врачи порекомендовали его побольше кушать бадама. Несмотря на мои возражения он мне дал деньги на эту пару килограммов, то есть наперед оплатил. В Кыргызстане они были дешевые и мама мне купила на базаре хорошо поторговавшись с продавцом за полцены десять килограммов бадама. Так я трудом притащил эти 10 кг бадама и отвез домой подполковнику Олейнику в Киеве. После этого,  он мне был так благодарен, что если мне надо, то отпускал от самоподготовки, потом я немножко оборзел, когда его не мог найти на кафедре, то так уходил без разрешения в надежде, что подполковник Олейник в обиду не дасть и защитить меня.

Нам сказали взять с собой небольшую сумку с сухим пайком на первое время, небольшое количество одежды и явиться рано утром на железнодорожный вокзал. Там нас посадили на электричку и мы поехали. Ехали сидя,  долго, где-то семь часов. На станциях нам запрещали выходить, наш вагон был последний, поэтому к нам никто не заходил. В туалет ходили под сопровождением офицеров. Вот так и ехали, пока по прибытии автобус довез нас в расположение большой воинской части. Нас поселили в солдатскую казарму, выдали солдатские формы и сапоги. На следующий день утром после завтрака все купили погоны в армейском магазине и все зашили погоны черного цвета с солдатской аббревиатурой «СА», то есть «Советская Армия». Там же рядом к нашему счастью был магазин-кафе «Чайная». Потом у нас появились наши офицеры-преподаватели и заставили отпороть солдатские погоны и приказали зашивать курсантские погоны.  Теперь нам пришлось купить курсантские погоны и их зашить. Как только позволяло свободное время от маршировки, то бегали в «Чайную», чтобы купить всякие булочки, пирожки и попить кофе.  Потом приняли военную присягу через дня три и нас повезли подальше от города, куда-то в лес. 

Долго ехали по лесам и привезли в небольшую воинскую часть в лесу. Мы прибыли в распоряжение какого-то отдельного технического батальона ПВО (противо-воздушная оборона). Состав части был небольшой, солдат наверно пятьдесят или шестьдесят. Зато офицеров было много, наверно человек тридцать. Это была база ракет класса «земля-воздух», где они проходили испытания на работоспособность и потом отправлялись в боевые части. Здесь было мало людей и жизнь поскучнее пошла. Не было и «Чайной» и армейского магазина. Был такой небольшой клуб, столовая, баня и все. Конечно несколько казарм, в один из них нас и  запихнули. Казарма была типовая. Туалет был на улице. Был небольшой плац, где мы строились по утрам. Эта была вся часть, но так на первый взгляд. Чуть далее были огромные ангары подземные, где хранились эти ракеты класса «земля-воздух» системы «Круг», изделия типа со сложной маркировкой 3М8М3. Над крышей ангаров росла трава, даже кустарники и деревья, туда входили рельсовые пути.

Мы занимались в основном уборкой территории, редко нас водили в эти ангары, где мы убирали ангары и чистили, драили  полы. Везде был идеальный порядок и чистота. Ракеты сверкали и блестели. Пахло техническим спиртом, которым протирали узлы ракет. Потом нам говорили, что офицеры местные нормально пили этот спирт и уезжали после смены на автобусе в свой военный городок навеселе почти каждый день. На территории части постоянно не жили офицеры, а военный городок вроде был недалеко,  километра три от части.

Нами начал здесь командовать молодой старлей с интересной фамилией Чемерис, тоже выпускник КПИ, который выбрал военную службу после института.  Он стал нас учить премудростям работы в КИПС (контрольно-измерительная передвижная станция). КИПС была предназначена для проверки правильности функционирования ракет, от нее выходили много разных проводов и шлангов, которые присоединялись к ракетам, по ними подавались различные сигналы, воздух и т.п. потом КИПС выдавала всю характеристику технического состояния  ракеты. Вся аппаратура КИПС обычно помещалась вместо кузова автомашины ЗИЛ-130. Прицепом такой ЗИЛ-130 служил компрессорно-генераторный агрегат (КГА), который вырабатывал всю нужную проверочные вещи, которые нужны КИПСу, электричество, воздух и т.д. Состав обслуживающий КИПСа состоял из офицера, шести солдат, пять из них непосредственно работали с ракетой, а шестой был механик  КГА, он обычно был солдатом азиатом, который вечно ходил черный от дыма солярки и  от масел. Несмотря на то, что КИПС была нашим основным объектом изучения и нашим местом службы на случай войны, мы были внутри КИПСа только пару раз, то ли боялись, что мы там что-то испортим или не туда подкрутим там многочисленные тумблеры и переключатели, то ли мы нарушим еще что-нибудь. Мы даже не видели КИПСа в действии, то есть при непосредственной проверке ракет.

В 1982 году состоялся чемпионат мира по футболу, который прошел в Испании и тот как назло аккурат начался, когда мы прибыли в часть в лесу. Как назло и  отбой на сон в 22 часа, а матчи начинались в 22 часа и 24 часа. Самое главное, прямо на казарме, в середине рядом с флагом СССР стоял на тумбочке телевизор, по которому обязательно смотрели программу «Время», которая начиналась в 21 час и заканчивалась в половине десятого и потом его отключали. Дежурные офицеры части категорически запрещали нам смотреть матчи, несмотря на наши настоятельные просьбы. И мы смотрели лежа на выключенный телевизор и ругали армейские порядки вслух хором.

Потом однажды направили после обеда делегацию к командиру воинской части, чтобы просить его разрешения нам смотреть матчи после отбоя в нарушение устава. Он конечно не разрешил, но дал одно задание, если мы уберем сено с большой поляны, которая была недалеко от части  и погрузим в машины, то он разрешит нам смотреть матчи. Вы бы видели, как мы работали, до этого мы никак не могли убрать даже территорию части, работали через не могу, шатко-валко, а здесь дружная работа кипела без перерыва, такой крик, мат и шум рабочий стоял. За два дня мы управились, скосили и погрузили все сено с поляны в машины. Командир части удивился, лично проверил, действительно ли мы все убрали, он сомневался, что мы так быстро справились. Что они делали с сеном нам было неинтересно, главное командир части разрешил нам смотреть матчи.

Это было такое счастье, мы стали смотреть матчи и на следующий день ходили сонные, какой там устав. Где только возможно засыпали. В ангаре спали облокотившись на эти длинные дуры-ракеты. Очень было неудобно, корпус дуры  был скользкий и выпуклый.

Я умудрился уснуть в обнимку с флагом части, когда я дежурил там днем. Меня поймал в этом интересном положении один офицер и я его умолял и ходил потом за ним, чтобы он никому не сообщил. Но молодец, за бутылку водки не сказал никому. Хорошо, что у меня еще деньги были.

Каждое утро начиналось с разбора вчерашних матчей под руководством нашего одногруппника В.Хлебойко, который считался знатоком футбола. Анализ пройденных матчей был такой подробный, комментарии были полные с ругательными и одобрительными словами и криками, иногда даже ругались, если не совпадали мнения.

Однажды случилась, так называемая пропажа вверенного военного обмундирования. Как всегда мы спали где только возможно, вот и наш сокурсник туркмен Какаджан Мухаммедов потерял пилотку в лесу. Вот куда-то нам надо было идти строем, командир взвода старлей Чемерис построил нас и заметил, что Мухаммедов стоит без пилотки.  Тогда у всех была летняя форма, в голове была армейская пилотка.

- Как фамилия, спросил он у Мухаммедова.

- Мухаммедов, ответил он. Старлей Чемерис открыл свою книжку и начал говорить:

- Так, начал громко своим командным голосом он, курсант Кака-кака,он продолжение его имени никак не мог прочитать или он сам не ожидал такого имени, все засмеялись.

- Оставить смех, курсант Кака-кака-джан Мухаммедов где ваша пилотка, разозлился он. А его имя было действительно Какаджан.

- До обеда она была, после обеда не мог найти, нигде, ни в столовой, ни в лесу, где мы отдыхали, доложил Какаджан.

- Так всем, кругом и шагом марш, найти пилотку Мухаммедова, искать всем в лесу, без пилотки не возвращаться, командовал Чемерис.

Все сначала рьяно приступили поискам, но со временем начали уже говорит нехорошие слова в адрес пропавшей пилотки.

А бедный Какаджан только оправдывался:

- Помню, снял и положил под залницу и спал, потом мы несколько мест меняли из-за муравьев.

До ужина искали эту долбаную пилотку, пока сам наконец Какаджан не вспомнил, что ходил в туалет куда-то, точно в пилотке и вернулся без пилотки. В общем он сам и нашел свою пилотку. А так поллеса перерыли, заглядывали во всякие ямы, даже дупла на деревьях.

А вообще зло брало, когда зашивали воротники белым материалом, это вызывало у меня такую злость на всю Советскую Армию, но это все дисциплинировало, успокивало нервы потом в процессе зашивания.

Нас стали потом в караул начали ставить, как говорили, местные офицеры, чтобы дать отдохнуть от караула солдатам сверхсрочной службы. Караул расставлялся по всему периметру базы, где были ракеты, там еще была колючая проволока. Вышки находились далеко друг от друга, наверно метров триста-двести. От кого-то охраняли эти ракеты в глухом лесу днем и ночью. Были три вышки караульные и каждая смена была из трех человек. Начальником смены караула назначали курсантов, служивших ранее в Вооруженных Силах СССР. 

Кстати, только они же имели право громко крикнуть после отбоя на всю казарму:

- Прошел еще один день!

Все хором обязательно отвечали на этот клич:

- Ну и .... с ним.

Как-то у нас был начкараулом студент А.Тарасенко, постарше нас был он, с такими желтоватыми усиками как у тараканов и кличка у него была «Таракан». Обычно соседи по вышкам договаривались и встречались на границе своих участков, сидели, курили, разговаривали, коротали время. Иногда сидели так, пока не придет смена.  Однажды,  со мной рядом на соседнем участке в карауле стоял студент А. Ходасевич, такой полненький и юморной он был. Мы с ним на границе участков долго простояли, потом ближе к пересменке каждый пошел к своему участку и вышке.

Шла смена, «Таракан» впереди и зади трое подменяющих шли спросонья и без настроения. Я сменился, а вот Ходасевича на месте не оказалось. Минут десять назад был и исчез, все начали искать его, представляете, если исчезает караул с автоматом Калашникова с полным магазином. Начали даже сильно кричать. «Таракан» хотел уже нас оставить и самому на караулку бежать, чтобы сообщить о происшествии. Я его с трудом уговорил, давайте поищем, мы сейчас его найдем, никуда он не ушел. Действительно, мы его нашли через минут двадцать только. Он оказывается пошел в туалет и упал в какую-то непонятную яму, в лесу там каких-то ям много было и обратно не мог выбраться, он еще был такой толстоватый и не мог там двинуться и яма оказалось точно по его размеру и не мог нормально выкрикнуть,, чтобы мы его услышали. Его с трудом обратно вытащили.

Я потом долго вспоминал эти красивые места, высокие сосны, зеленые травки над ангарами, огромные дуры-ракеты в ангарах, красивое пение разных птиц в лесу.