Камит Савай Возвращение отца из Мекки

Возвращение отца из Мекки (рассказ)

                        Возвращение отца из Мекки

         

На улице была зима, почти середина февраля 2001 года. Снега в Бишкеке было в этом году мало, но все еще было холодно, зима еще не сдавала свои позиции. В такое время надо было ехать в Ош (расстояние из Бишкека до Оша 650 км). Отец уехал больше месяца назад в Мекку на паломничество, на хадж и должен был уже возвратиться обратно. Улетел он туда самолетом, современные паломники туда пешком уже не ходят, теперь много границ, таможни, государства, не то что во времена пророка Мухаммеда. Но еще стараются съездить автобусом, что более приземленно, но затем они тоже перестали ездить. Все родственники, братья и сестры поехали встречать отца из Мекки, я поехал с женой и другом. Все должны были встречать его в обязательном порядке. Тогда из нашего села были единицы в Мекке, по моему были только двое или один до отца, тогда это было большое событие для села. До родного села добрались поздно, дорога была трудная, в горах и на перевалах лежал снег. Мама накормила нас пловом и легли спать, чтобы рано утром поехать в город Узген на скотный рынок, купить коня. В честь приезда отца из Мекки решили зарезать коня, как обычно вроде и делают, когда возвращаются домой паломники из Мекки. Базары начинают работать в Оше и Узгене очень рано, часов четыре утра, когда еще темно. Мама начала будить нас еще с трех часов, нам надо было еще ехать полчаса до Узгена. Рассветал же только часов шесть утра. Мы поехали втроем, я, мама и друг Радж (его настоящее имя Радбек). Радж был родом из Нарына, а нарынские у кыргызов считается, что они хорошо знают, как выбирать скот для мяса. Мы с мамой надеялись на  него, я говорил:

- Мама не беспокойся, вот друг нарынский (Нарын-горная область в Кыргызстане с развитым животноводством), он нормального упитанного, жирного выберет, "беш таман" (в переводе с кыргызского - пять пальцев, степень жирности) обязательно. Друг кивал согласием, после вчерашнего он выглядел не очень свежим. Я то был за рулем, а он героически выдержал угощения, приемы и проводы по дороге из Бишкека до Оша в Токтогуле и Жалал-Абаде.  У нас друзья, которые живут на пути из Бишкека в Ош обязательно встречают, угощают и провожают, это у нас уже как бы ритуал такой. Без этих ритуалов, кажется что-то не так по дороге. А так остановились, поговорили, покушали вместе и дальше на дорогу.

Приехали быстро в Узген, на базаре уже было десяток коней и жеребцов и народ прибывал, кто на машине, кто на конях и ишаках, кто пешочком. Мы сходу начали смотреть что к чему. Перед выездом из села сестренка дала мне такой узенький, маленький, но пучком хорошо освещающий китайский фонарик.  Я ходил с этим фонариком, было еще вообще темно, то ли экономили, на базаре тоже было тускло, на огромной площади горела одна лампа на низеньком столбе на краю базара. Я со знающим видом начал осматривать коней и жеребцов, остальные виды скота нас не интересовали и поэтому прямиком направились туда, где было темно и стояли кони. Радж был директором учреждения энергетики, ростом мы были одинаковые, тогда нам было лет по сорок, обе лысели, только у меня лысина была спереди, а него кругликом на макушке головы. Он был похож на отбеленного индуса, поэтому я звал его Раджем. Радж ковылял сзади, мама где-то остановилась и смотрела что-то. В один момент Радж меня спросил:

- Ну как, нравиться тебе эти, спросил он, наш "главный специалист", - показывая жестом на кони, стоящие в ряд как солдаты в строю.

- Не знаю, пока смотрю, - ответил я.

- Эй, мужик, что-то не так и не туда смотришь,  сказал Радж.

- Почему же, туда и смотрю, нам же надо кобылу, поэтому смотрю фонариком, кобыла или не кобыла, - сказал я. Вы наверное представили, куда я смотрел.

- В зубы надо смотреть, а ты куда смотришь, сначала зубы, чтобы знать сколько лет, потом только смотри упитанность и пол, направляй фонарик сюда, показывает он мне морду коня и мы засмеялись.

Я не знал хорошо базар в Узгене, поэтому я намекнул маме, отчего мой друг выглядит не очень бодро. Она была "понятливой" женщиной, повела нас в одно небольшое здание, где на улице, при свете что-то готовили на казане. Зашли вовнутрь, а там стояли рядами нары и столы, специально для людей, трапезничающих на базаре. Мама заказала горячее сюзме (обезвоженный кисломолочный продукт) с огурцами. Я спросил у Раджа:

- Может лагман (блюдо из теста с мясом) или плов, может шорпо (суп с мясом и картошкой) хочешь?

- Нет, вот то, что я заказала самый как раз для этих случаев,  - сказала мама.

Быстро принесли три большие пиалки сюзме с нарезанными мелко мелко огурчиками.

- Давайте, пейте пока теплый, - просила мама. Я налил другу 100 граммов водки, он выпил и начали пить сюзме.

- Через полчаса забудешь про головную боль, - сказала мама Раджу.

Действительно, через некоторое время сильно вспотели и вышли на улицу. Базар уже кипел, мы просидели всего полчаса, столько народу появился быстро, откуда непонятно.

Радж заметно повеселел, бодро стал говорить и начал уже более энергично  осматривать коней и жеребцов.

- Здесь нам без далдалчы(посредник торговли) не обойтись, - сказала мама и начала искать.

Тем временем, Радж нашел одного далдалчы, мужчину лет шестьдесять с маленькой черной бородкой, калпаком (кыргызский национальный головной убор)  на голове, небольшая черная сумка подмышкой, небольшого роста. Он еще был такой подвижный, шустрый. Радж шепнул ему на ухо, на сколько денег рассчитываем купить и что, на что пойдет кобыла.

- Вот такой нам далдалчы нужен, - сказал довольно  Раджа, кивнув в сторону далдалчы.

Остальные, те которые мы разговаривали были какие-то важные и спокойные. Далдалчы ходил быстро между людьми и скотом, мы за ним еле успевали. Наконец-то он нашел нужную кобылу, отвечающую на все наши требования, далдалчы долго тряс руку продавца, продавец был такой молодой чуть старше нас молодой мужик, черный, то ли от солнца или сам такой, ни в какую долго не соглашался.

Далдалчы разговаривал с ним душевно и одновременно не останавливаясь тряс руку продавца, причем он поднимал его руку вверх и опускал быстро, это как  бы здоровается с ним, но быстро, быстро и повыше. Продавец долго отрицательно мотал головой.

Далдалчы смотрел ему прямо в глаза и продолжал трясти руку выкрикивая:

- Все, вижу согласен, "бар барака тап", то есть "все нашел свою выгоду или прибыль", - кричал он. Подошли еще пару мужиков, видимо друзья этого далдалчы, тоже поддержали его и говорили продавцу:

- Смотри, хорошую цену дает. Отдай, дыйкан (фермер), пусть твоя кобыла теперь им пойдет на пользу дела.

Наконец (не прошло и полчаса) далдалчы добил этого молчаливого продавца и тот отдал нам кобылу за ту цену, на которую мы рассчитывали. Радж дал за услуги далдалчы, он пожелал нам удачи и быстро пошел за следующим клиентом.   Теперь проблема была выйти из базара и найти транспорт до нашего села, чтобы погрузить кобылу. Я тянул кобылу спереди, Радж шел гоняя ее сзади. С трудом дошли до выхода, а там мужик  с журналом остановил нас и спрашивает, кивая на кобылу:

- Как фамилия, - спрашивает он.

- Чья, моя или коня, - спрашиваю я, потому что, все было так неожиданно, никак не ожидал, что у меня на базаре могут спросить фамилию.

- Не коня же, ваша, а что у коня есть фамилия, - засмеялся он.

- Саткеев, назвал мою фамилию шустро Радж, фамилия коня Саткеев, повторил он.

- Ладно, так и запишем, где справка об его здоровье, без справки не выпускаем, должна быть справка от ветврача, - строго спросил мужик с журналом.

- Черт, надо найти продавца, у него должна быть справка, эх забыл спросить, - сказал Радж и пошел искать продавца кобыли.

Я стоял у входа с кобылой и мешал всем, кто входил и выходил.

- Я выйду и там постою, никуда не убегу, - сказал я контролеру.

- Хорошо, только не уходите, а то все так говорят, потом их ищи, - буркнул недовольно контролер.

Вскоре Радж появился в сопровождении довольного продавца, оказывается он нормально разговаривает, причем шутя и громко, совсем другой человек, его не узнать.  Сегодня ему базар явно удался. Отдали справку и мама пошла искать транспорт, вроде она знает где у этих базарных машин стоянка.

А мы стояли пока у входа на базар, все проходящие спрашивали, за сколько мы купили кобылу. Радж им отвечал, говорил все меньше и меньшую сумму. Я потом не выдержал и начал смеяться, уже вообще было неправдоподобно и люди начали собираться и обсуждать, почему так упали цены на лошадей.

- Пошли уйдем, а то еще побьют за обман, - сказал я.

Отдали кобылу водителю грузовика, чтобы он погрузил, а сами на машине поехали домой, по дороге обсуждая покупку.

Радж начал переживать насчет упитанности кобыли.

Я ему сказал:

- Если что скажем, что наш нарынский "специалист" дал маху, - смеялся я.

- Местные аксакалы будут на вас, сыновьях отрываться, если кобыла выйдет хилой, причем тут я, - смеялся в ответ Радж.

Зря он переживал, все было нормально, его похвалили за выбор кобылы и он уже загордился, раза три ходил там где резали кобылу и говорил всем, попутно спрашивая:

- Ну как там жирность, нормально выйдет?

Дома была суета, все что-то делали, женщины куда-то бегали, самый главный аксакал командовал, потом местный айыл башы (глава прилегающей части села) появился со своим командным голосом. Мужчины сидели и чистили морковку для плова, ее много нужно было нарезать, так как готовили плов на 200 литровых казанах, туда добавляли много морковки. Представили да, какие большие казаны. Риса только ложили килограммов 100. Часть морковки уйдет на изготовление салатов и на суп «шорпо» (суп из вареного мяса барана). Причем, всю еду готовили только мужчины. Приготовление плова доверяли только самым лучшим специалистам, их обычно в селе 3-4 человека, которые обычно и руководили этим процессом подготовки.

Не было никакой информации о времени прилета рейсов самолетов в аэропорт города Оша из Ближнего Востока, то ли они вылетают из Омана, то ли из Иордании. Брат старшой, который жил в Оше, где и работал начальником банка звонил в аэропорт узнавал и периодически по мобильному телефону сообщал свежую информацию. Он сообщил, что первые рейсы прибудут вечером. На двух машинах встречающая делегация направляется в аэропорт. На одной машине едем мы с Раджом, еще один местный друг Калмурза с водителем. А на другой машине три женщины родственницы с одеждой отца и еще чем-то. Приезжаем в аэропорт, а здание аэропорта в Оше маленькое, битком забито народом. Все оживленно что-то обсуждают, все радостные и ждут своих паломников родственников, кто отца, кто брата, кто маму. И мы встали и ждем. После 22 часов объявили, что прибыл один рейс. Все сдвинулись к выходу из аэропорта, оттуда выходили счастливчики паломники. В этом рейсе отца не оказалось. С трудом узнали, что сегодня больше рейсов не будет и вроде два рейса ожидается завтра. Женщин отправили назад, а сами поехали в город, хотел друга угостить чем-то и показать ночной Ош. На улицах народ еще ходил, а центр Оша не спал, кафешки работали и музыка звенела где-то. Мы зашли туда, где есть музыка. Заказали кабину, принесли шашлык и закуску, салаты. Втроем сидели, ели, пили, слушали музыку. Напротив компания девушек праздновала чей-то день рождения. Больше народу не было, девушки уже были веселые и нас пригласили потанцевать. Как обычно бывает, наши две компании объединились, уже вместе праздновали день рождения. А в это время моя родная сестренка должна была прибыть к нам, чтобы вместе поехать в село. Она жила и работала в Оше в местном институте. Получилось то, что мы совсем не ожидали. Во первых, сестренка приехала быстро и слишком рано, мы не успели вдоволь потанцевать. Во вторых, та компания симпатичных девушек оказались знакомые моей сестренки и она их быстро поставила на место и они быстренько собрались и ушли. Нашим планам о совместном праздновании и продолжения банкета не удалось осуществиться. Сестренка быстро все испортила.

- Нечего тут гулять с моими подружками, - сказала она и начала собираться, это уже был окончательный вердикт.

Пришлось слушаться и мы поехали обратно в село. Наше село Савай находится в полчасе езды от Оша. 

На следующий день все повторилось снова. С утра родственники и обслуживающий персонал бегали туда-сюда, суета ожидания праздника продолжалось. Вечером опять та же делегация направилась в аэропорт на вторую попытку. Толпа все еще ждала в аэропорту, она не уменьшалась, наоборот больше стало народу. Ждали, ждали и не было рейсов. Женщины опять обратно поехали в село. А мы как и вчера поехали в город. Нас пригласил глава нашего сельского совета на ужин в ресторан. Тогда я работал в Министерстве образования и меня местные начальники образования, руководители вузов приглашали на обед, ужин, но я принял приглашение только своего земляка. Всем составом заявились туда в ресторан, все что надо заказали и как только все это начали кушать позвонил старший брат. Он сказал:

- Все бросайте, езжайте в аэропорт, через полчаса прибывают два рейса и я приеду прямо в аэропорт.

Пришлось нам все бросит и ехать в аэропорт.

- Ну что это такое, вчера не дали с девушками нормально посидеть, сегодня с шефом сельского совета, не везет нам, хоть самолет с отцом прибыл бы сегодня, - сказал возмущенно друг Радж.

Пока ждали отца, смотрели как народ встречал паломников. Некоторые паломники даже плакали, заодно с ними и встречающие плакали, особенно узбеки. Кыргызы более сдержанно встречали.

Наконец-то дождались мы отца. Он вышел одним из последних. Мы тоже не плакали, обнялись, целовались и все. Отцу тогда было под семьдесят лет, он был полон сил энергии, всю жизнь работал водителем в нашем колхозе.  Звонили мы в село, оказывается там уже все спят, время было час ночи. Никто не верил спросонья, что мы едем с отцом. В предыдущий день братишка шутя позвонил домой и сказал, чтобы приготовились, что  отец прилетел, та была ложная тревога. А сегодня старшему брату пришлось доказывать им, что мы действительно встретили отца, дав поговорить ему с сестрой.

Потом нам рассказали какой был переполох в доме и в селе, когда сестра начала будить всех. Нарушился весь сценарий встречи. По сценарию должны были застелить коврами всю дорогу от главной дороги до дома, это метров 200, причем ковры должны были быть покрыты еще белым материалом. Пока всех разбудили и вытащили не все ковры, пришлось бегать и менять ковры по ходу движения отца. Освещение дороги было сделано, но оно не включалось и пришлось идти в темноте при свете фар машин. В общем, в нарушение всего сценария,  самое главное, встретили. Уже было три часа ночи, когда чай попили и все легли отдохнуть, чтобы рано утром теперь начинать торжественную часть. Народу было много, легли где только могли, где было свободное место.

Мой младший брат утром был в ужасе от  того, что он проснулся рядом с невесткой, то есть женой самого младшего брата, как он там уснул рядом с ней он оказывается не помнил, ночью искал свободное место в темноте и уснул там. С Раджем мы спали в машине.

На следующее утро началась торжественная часть встречи, сначала пришли аксакалы, затем мужики помоложе, потом женщины, родственники из других сел. И каждый спрашивал у отца, какие у него впечатления, что он там видел. Мне кажеться он повторил свою историю пребывания на святой земле Мекки раз 200, может и больше. Я уже наизусть знал все, как он съездил в Мекку.

- «Было жарко, народу много, арабы хорошо живут, кругом пустыня и посередине цветущие оазисы и города, дороги прекрасные, на шоссе есть очень удобные придорожные туалеты, рядом пустыня а там есть внутри вода, Черный камень святой большой и вокруг него крутились семь раз, бросали камни в шайтан горе, пили «замзам» (святая вода), поднимались на гору Арафат. Резали баранов на «курман айт» (исламский праздник, празднуется после окончания месяца рамадан). Долго самолет ждали».

Вот краткое содержание рассказа отца, так говорил отец всем, кто у него спрашивал и  стар и млад. Кому-то больше, кому-то по-короче.

 Народ прибывал и уходил. Все приходили поздороваться со свежим хаджи (титул человека совершивший паломничество в Мекку). Он был и до этого уважаемым человеком и имамом (главой) местной мечети (исламское богословное заведение). Два дня продолжались встречи местного населения и родственников  с хаджи, а на третий день мы собрались ехать обратно в Бишкек.

С нами поехал на своей машине и мой друг из Жалал-Абата Мурзабек, заведующий лоротделением больницы города Жалал-Абат. Мурзабек был небольшого роста, плотненький, монголоидным лицом. Мы с Раджом сели в машину Мурзабека, водителем был мой младший брат. А на нашей машине поехали сестра с женой и водителем. Пока доехали до города Узген (60 км от села) трижды останавливались, чтобы отметить отъезд. В Узгене хотели купить воду и водку, остановились в придорожном магазине.

Сестра купила 10 бутылок водки «Узген» с перцем, тогда мы первый раз встретили кыргызскую перцовку. Сестра хотела подарить ее родственникам в Бишкеке. Мы одну бутылку прикончили прямо в придорожном кафе рядом с магазином.

Дальше ясно что веселее поехали, подъезжая к Жалал-Абату я шутя предложил своему жалалабатскому другу:

- Может с нами съездишь в Бишкек, сегодня пятница, а в воскресенье выедешь обратно, как хорошо едем вместе.

Мырза принял мое предложение на ура.

- Действительно, что я буду делать здесь на выходные, я поеду с вами, сказал он и начал звонить жене в Жалал-Абат (30 км от Узгена), чтобы она приготовила ему одежду и нужные вещи.

Скорей всего, жена отговаривала его, но он уже принял окончательное решение и не собирался его отменять.

- Слушай, мне надо в Бишкек, в воскресенье приеду. А машину по дороге покажем, все нормально, давай кончай и приготовь все что я говорил, отвечал неумолимо Мурзабек, он был уже в «нормальном» состоянии.

В Жалал-Абате быстро перекусив дома у Мурзабека поехали дальше в Бишкек, в том же составе на двух машинах. В Жалал-Абате было тепло, прокачали шины и поехали еще веселее.

Поднимаясь все выше и выше по горам выяснилось, что в машине Мурзабека ВАЗ-2107 не работает печка для обогрева. Когда начались подъемы на подъезде к  перевалу Ала-Бель (высота 3415 м) начался снег, стало холодно и стекла машины начали замерзать и покрываться льдом. Дворники работали беспрерывно, но они не успевали и стекла замерзали.

Вон тут братишка, который за рулем, предложил мне, сидящему рядом с водителем, протирать лобовое стекло тряпкой, намоченной водкой. В машине стало холодно, сзади сидящие Радж и Мурзабек уже перестали не только петь и но и разговаривать. Не помогали даже принятие на грудь очередных порций перцовки. Когда перевал начался пришлось попросить бутылку перцовки у сестры для протирания лобового стекла. Я работал уже беспрерывно и мне не было холодно. Я вытирал и намачивал тряпку через каждые три минуты езды. На одном из подъемов мы встали, машина буксовала, начался гололед. Сзади сидящие вышли, чтобы толкнуть машину, я сидел с тряпкой наготове. Они подтолкнули с трудом и машина поехала вверх, братишка решил не остановиться, чтобы каждый раз ее не толкать. Думал не долго до вершины, а оказалось прилично и мы на верху ждали толкателей. Через какие-то полчаса они появились злые, замерзшие и  сходу начали ругать меня. Они обижались, что это я приказал не останавливаться и бросил их на перевале на подъеме.

Я оправдывался, что должен был вытирать лобовое стекло, поэтому не мог выйти. В машине было жутко холодно, когда подъезжали к так называемому «Парижу» (стоянка машин в Суусамырской долине, ночью с вершины перевала видны яркие огоньки только этой стоянки, как настоящий Париж ночью, Париж считается самым освещенным городом мира, это мнение космонавтов) и я попросил остановиться. Стало немножко теплее в машине, так как на улице было теплее чем на Ала-Бель, но на улице шел снежок. Я предложил всем пассажирам машины попить чайку или кофе в придорожном кафе. Кроме братишки никто не откликнулся, задние сидящие на меня обиженные молчали. Ну я плюнул на все и пошел чай попить. В кафе было тепло. На  большие батареи я положил свои туфли погреть, заказал кофе, пирожки, сидел долго, пока хорошо не погреюсь. Прошло 15 минут и явился первый из обиженных Радж, как пленный немецкий солдат Сталинградской битвы зимой, обмотанный длинным шарфом, в одних кроссовках. Я молча ему налил кофе, у него руки дрожали от холода, дал ему попить еще 50 граммов перцовки, и спустя 10 минут он заговорил. Дело было сделано, первый обиженный оттаял. А Мурзабек так и не вышел, сидел в машине, правда ноги поднял и укрылся одеялом.

Пока доехали дальше до города мы использовали еще одну бутылку перцовки для стекла, итого у нас оставалось четыре, приняли во внутренний обогрев еще два.

Зато доехали благополучно до Бишкека. Мурзабек оттаял ближе к Бишкеку, когда покушали шашлык запивая с розливным пивом. 

Мы потом долго вспоминали эту поездку в Ош, когда отец приехал из Мекки, мои друзья долго никак не могли забыть, как я оставил их на подъеме на холодном снежном перевале Ала-Бель ночью.